Характеристика невской битвы. Невская битва кратко

«Не в силах Бог, а в правде!»

Невская битва – состоявшееся 15 июля 1240 года на реке Неве, сражение между дружинами новгородцев под руководством князя Александра Ярославича и шведскими крестоносцами под командованием ярла Ульфа Фаси и зятя шведского короля ярла Биргера.

Причины.

Главная причина битвы – попытка поставить под свой контроль спорные территории. А именно – Карельский перешеек и земли, прилегающие к Ладоге и рекам Ижора и Нева. Спор за эту территорию велся между Новгородом и Швецией. Новгород, окрепнув на торговле с соседями, стремился к расширению территории своего влияния.
И непросто распространить влияние, но и закрепиться на новых территориях
и усмирить беспокойных соседей – племена финнов и карелов, доставлявшие много хлопот новгородцам своими набегами.
Именно того же хотела и Швеция – расширения своей территории, получения новых данников и спокойствия на границах. Масла в огонь тлеющей вражды подливала и католическая церковь, во главе с римским папой – ей необходимо было расширить сферу своего влияния и обратить в свою веру новые племена и народы.
По сути, походы шведов на восток были частью тогдашней общеевропейской политики – политики Крестовых походов. В 1237 году папа римский объявил Крестовый поход в Финляндию, к тому времени уже второй по счету. И для крестоносцев он был вполне успешным – племена сумь и емь не смогли оказать им сопротивления. А в 1238 году, Эрих Картавый, король Швеции, получил от папы римского Григория IX благословение на очередной поход «во славу Господа», на этот раз против новгородцев. Всем участникам похода, как и положено, была обещана индульгенция (отпущение грехов).
У шведского короля быстро нашлись союзники, желающие поучаствовать в Крестовом походе на новые территории. Ими стали датский король Вальдемар II и магистр Тевтонского Ордена Герман фон Балк. Но в походе 1240 года в спорные с Новгородом земли они не участвовали, так как были заняты своими новыми территориями в Прибалтике и Пруссии.
У Новгорода союзников не было. В это время Древнерусское государство подверглось нашествию монголов и фактически прекратило свое существование.

Накануне.

Первыми ход сделали шведы – летом 1240 года начался поход на Новгород. Король Эрих посчитал, что момент для разгрома соперника наступил благоприятный – на помощь новгородцам вряд ли кто придет. В самом Новгороде не было единства – сильны были сторонники союза со Швецией и признания власти римского папы, т. е. принятие католической веры. Власть князя в Новгороде была традиционно ограничена «вечевой демократией» - ему и дружине отводилась роль поддержания порядка и организация, в случае необходимости, военных походов. С кем воевать или не воевать вовсе – решало вече, где заправляли, при всей иллюзии народоправства, боярские и купеческие партии. А княжил тогда в Новгороде никому не известный девятнадцатилетний сын Владимирского князя Ярослава Всеволодовича – Александр.
А вот Швеция заручилась поддержкой союзников и самого римского папы. Несмотря на междоусобные войны в самой Швеции, несколько удачных походов против соседей укрепили моральное состояние войска, а объявленный папой Крестовый поход обеспечил в него приток добровольцев. С войском в поход отправились католические священники, следившие за боевым духом «воинов Христовых». К походу присоединились и немногочисленные отряды норвежцев и финнов, и те и другие не желали упустить возможность пограбить соседей.
В июле шведская флотилия, под командованием Ульфа Фаси и Биргера, вошла в устье Невы. По Неве они намеревались идти к Ладоге, и оттуда по Волхову спуститься к Новгороду.
Новгородский князь Александр Ярославович понимал всю полноту опасности, исходящую от появления шведов на Неве. Если им удалось достичь Новгорода – то город вряд ли бы устоял в первую очередь в силу политических причин. Сильная про-шведская боярская партия могла не допустить сражения у ворот города. Поэтому он выбрал рискованное, но оправданное результатом решение – перехватить неприятеля по дороге. Этим он «убивал двух зайцев» - застал, не ожидавших такого хода шведов, врасплох и избавился от «опеки» союзников врага внутри Новгорода. Поэтому, как только Александр получил известие о появлении шведского войска на Неве, он тут же выступил в поход. Князь не стал ждать сбора новгородского ополчения – это не отвечало задачам молниеносного броска навстречу неприятелю. Действуя на свой страх и риск, Александр выступил лишь со своей дружиной и дружинами нескольких знатных новгородцев. По дороге к нему успело присоединиться немногочисленное ижорское ополчение.
У собора Святой Софии воинов Александра благословил архиепископ Спиридон. Сам князь воодушевил соратников словами, дошедшими до наших дней:
« Братья! Не в силах Бог, а в правде!... Не убоимся множества ратных, яко с нами Бог».

Битва.

Силы сторон перед сражением были неравны – войско Александра Ярославовича насчитывало около 1,3 тыс. человек, ему противостояло около 5 тыс. шведов с союзниками. Но шведские командиры сами дали новгородцам преимущество внезапного удара. Ульф Фаси и Биргер настолько были уверены в успехе своего похода, что пренебрегли элементарными правилами нахождения на чужой территории – разведкой, охранением и секретами вокруг лагеря. Это позволило Александру застать их врасплох. Достигнув лагеря шведов, разбитый ими на Неве при впадении в нее реки Ижора, он буквально сходу вступил в сражение.
Битва началась 15 июля. Атаковав шведов, новгородцы сумели разрушить их боевые порядки и ворваться в их лагерь. В ходе сражения шведы оказались прижатыми к реке и не смогли организованно сопротивляться. Сражение переросло в хаотичные стычки по всему лагерю и берегу реки. В одной из таких стычек князь Александр сразился с предводителем шведов Биргером и ранил его.
Бой длился до позднего вечера и окончился победой новгородцев. Шведы, на уцелевших кораблях переправились на противоположный берег Невы. Оттуда, признав свое поражение, ушли обратно в Швецию.

Итоги.

Для Швеции. Поражение на Неве вынудило шведского короля отложить территориальные претензии к Новгороду.
Для Новгорода и князя Александра. Главный итог сражения – сохранение Новгородом независимости и победа, пусть и промежуточная, в территориальном споре. Была нарушена координация действий Швеции и Тевтонского Ордена в территориальных претензиях к Новгороду.
Князь Александр, получивший за эту победу прозвище Невский, проявил себя как сильный полководец. Но более важным для него был политический вес, приобретенный в результате сражения со шведами. Вот этого политического усиления молодого князя и не хотела новгородская знать. Мало того что он осложнил торговые и прочие отношения с европейскими странами, так еще вернулся героем в глазах черни. В результате боярских интриг произошло парадоксальное событие – победитель шведов и защитник города был вынужден покинуть Новгород и уехать к отцу во Владимир. Ярослав Всеволодович посадил сына на княжение в Переславль-Залесский. Но буквально через год новгородцы снова пригласили на княжение Александра Невского, над ними снова нависла угроза, теперь со стороны куда более грозного врага, чем шведы – Тевтонского Ордена. Князь это знал и приглашение принял. Ему предстояло вернуться для нового сражения.

Часто случается так, что мы знаем о том или ином историческом событии не потому, что оно сыграло важную роль в судьбе государства и народа, а потому, что историки его описали, а педагоги включили в школьную программу.

К примеру, мало кто не слышал о Невской битве 1240 года и ее победителе, князе Александре Ярославиче , который после победы в ней, получил почетное прозвание Невский .

Картина Н. К Рериха
"Бой Александра Невского с ярлом Биргером"

Красиво, не правда ли? Вот только эту картину следовало бы назвать несколько иначе. Например, так, пусть и несколько длинно: "Вымышленный авторами "Жития" бой Александра Невского с ярлом Биргером, который в экпедиции шведов в устье Невы в 1240 году вообще не участвовал, находясь в это время в Швеции, и не был поражен молодым новгородским князем в глаз, но пусть это останется на совести тех, кто все это придумал, а я художник, поэтому имею право на вымысел! Николай Рерих."

И напротив, мало кто слышал о Ладожской битве 1164 года (и уж тем более, вряд ли кто сможет назвать имена победителей).
А ведь именно это сражение предотвратило завоевание Новгородской земли за три четверти века до знаменитого сражения на Неве. Да и враги были те же самые - шведы, и цели у них были аналогичными - завоевание новых территорий и обращение их населения в католицизм .

Если хотите узнать о Ладожской битве и о том, почему она оказалась вычеркнутой из нашей истории, то заходите под кат и...

Великий Новгород и Швеция (Королевство свеев, готов и вендов) были государствами-соседями, и их многовековое житье бок о бок в Средние века не обходилось без военных конфликтов, виновниками которых, справедливости ради нужно отметить, были обе стороны. До поры до времени эти конфликты носили характер мелких стычек, прежде всего из за добычи, когда шведы проникали на земли, подконтрольные Новгороду, а новгородцы, в свою очередь, - на шведские территории. О завоеваниях территории соседнего государства и уж тем более о насильственном обращении местных жителей в свою веру речь не шла.

Однако в 1164 году шведы совершили первый достаточно крупный (для тех времен, конечно же) военный морской поход (ледунг ) на новгородские земли, что положило начало многовековому соперничеству русских и шведов, которое закончилось только в 1809 году военной победой Российской империи и отторжением от Швеции Финляндии.

Но прежде чем начать рассказ об этом походе шведов, необходимо вернуться немного назад во времени, чтобы узнать, что ему предшествовало.

В 1155 году Карл, сын Сверкера , стал ярлом (военным правителем, князем, если по-русски) Гёталанда ("земли готов"). Это был талантливый правитель, умный и, что особенно важно, удачливый. В 1161 году он в битве при Эребру разбил короля-узурпатора родом из Дании - Магнуса Хенриксена. В том же году он был избран королем Свеаланда , ставшего центром объединения Швеции.

В истории Швеции Карл Сверкерссон известен под именем Карла VII (правил в 1161 - 1667 годах) .

Королевская печать Карла Сверкерссона:

Собственно, его порядковый номер более чем условен, так как предыдущие шесть Карлов были легендарными конунгами, и были ли они вообще - не вполне понятно.
Во всяком случае, в споре с царем Иваном Грозным , обвинявшим шведского короля Юхана III в худородности, тот в качестве подтверждения древности своего рода приводил именно "короля Карлуса" , называемого им первым шведским королем, от которого и ведется отсчет его королевский династии. (Впрочем, в этом идеологическом споре король Юхан III безнадежно проигрывал. Иван IV, откровенно извевавшийся над "мужицким" происхождении Юхана, приводил убийственный аргумент, что он - русский царь - ведет свою родословную от самого первого римского императора - Цезаря Октавиана Августа).

Тем не менее, именно в годы не слишком продолжительного правления Карла Сверкерссона начался процесс превращения Швеции в единое государство. И именно при Карле Швеция получила собственного архиепископа - в 1164 году им стал монах Стефан из монастыря Альвастра. Центром архиепископства стал город Упсала.
В том же году шведы начали поход на Южную Финляндию с целью присовокупить финские земли к своему государству, а языческие племена сумь и емь, населявшие эти земли (самоназвание Финляндии - "Suomi", если кто не знает, то есть, "сумь" по-древнерусски) обратить в католичество. Этот крестовый поход затянется на годы, но в результате на финских землях будет основано епископство с центром в Або (финское название этого города - Турку, но шведы по-прежнему называют его Або).

Видимо на кураже шведы тогда же решили проверить "на слабо" и новгородцев. Тем более что и повод к конфликту имелся: когда-то давно город Ладога (Альдейгьюборг) была передана великим князем Ярославом Владимировичем Мудрым в управление шведскому ярлу Рёгнвальду как свадебный выкуп за Ингигерду, дочь шведского конунга Олава Шётконунга . И вот теперь, более века спустя, шведы вспомнили о своих "законных" правах.

ЛАДОЖСКОЕ ПОБОИЩЕ

30 мая (по новому стилю) 1164 года шведская флотилия в составе 55 шнек подошла к Ладоге. (Шнека - парусно-гребной корабль, имеющий от 10 до 40 весел, с экипажем до 100 человек).

Так изображен корабль норманнов - драккар на знаменитом
французском гобелене из Байо (кон. XI века):

Шведские шнеки выглядели, конечно же не совсем так, как драккары, изображенные на этом гобелене, но мы должны учитывать условность искусства Средневековья.

Ладожане были предупреждены о шведском походе (возможно, карелами или ижорцами, ненавидевшими шведских захватчиков), а потому успели сжечь деревянный посад, а сами во главе с посадником Нежатою Твердятичем укрылись за крепостными стенами, послав за подмогой в Новгород.

Ладога со времен полулегендарного Рюрика уже давно не являлась столицей, но благодаря усилиям Мстислава Великого (сына Владимира Мономаха) представляла собой сильную крепость, прикрывающую Новгород с севера.
Впрочем, насколько она была сильной, мы можем судить только по тем ее останкам, которые сохранились до нашего времени и по замечательным фотографиям С. Прокудина-Горского 1909 года:

"Староладожская крепость. Вход в ограду церкви св. Георгия"

Шведы "... приступиша подъ городъ въ суботу и не успеша ничтоже къ граду, нъ большю рану въсприяшя; и отступиша въ реку Воронаи" , - так описывает Новгородская первая летопись старшего извода попытку захватить Ладогу с ходу.
Когда же это у них не получилось, шведы начали осаду крепости. Но 4 июня 1164 года к Ладоге прибыло новгородское войско во главе с князем Святославом Ростиславичем (родным дядей по отцу Мстислава Мстиславича Удатного) и новгородским посадником Захарием .
Думается, шведы не ожидали столь быстрого появления новгородцев, ведь от Новгорода до Ладоги было около 230 километров), поэтому были разгромлены в один момент: "...И победиша и божиею помощью, овы исекоша, а иныя изымаша: пришли бо бяху въ полушестадьсять шнекъ, изъмаша 43 шнекъ; а мало ихъ убежаша и ти язвьни" (из того же летописного источника).

Что и говорить - полная победа!
Враги бежали,потеряв 4/5 кораблей и воинов (до 4300 человек); победители захватили пленных и значительные трофеи - 43 шнеки из 55.
Для сравнения - в знаменитой Невской битве, по свидетельству той же Новгородской первой летописи старшего извода (не считать же серьезным историческим источником "Житие Александра Невского"), русская дружина под предводительством князя Александра Ярославича не сумела захватить ни одной шнеки и ни одного пленного, а шведы, похоронив убитых и прихватив награбленное, смогли относительно спокойно вернуться домой. Зато о Невской битве битве мы помним, а о более масштабной и значительной Ладожской - нет!

Мне удалось найти только одну единственную картину, посвященную этой битве. Это работа Николая Михайловича Кочергина (1897 - 1974), в настоящее время почти забытого художника, известного только лишь тем искусствоведам, которые специализируются на творчестве иллюстраторов фольклорных произведений для детей. (Хотя это несправедливо по отношению к этому замечательному художнику, особенно если учитывать его биографию. Впрочем, возможно, я посвящу ему отдельный пост).
Вот эта картина:

"Сражение новгородцев со шведами у крепости Ладога в 1164 году"

Почему же о такой значительной победе русская история забыла?
Так, в "Истории государства Российского" Н. М. Карамзина Ладожская битва даже не упомянута!

А объяснение, на мой взгляд, здесь довольно простое.
Победитель над шведами князь Святослав Ростиславич был удельным князем, не принадлежавшим (в отличие от Александра Невского) к клану владимиро-суздальских князей, из которого потом вышли великие князья и цари московские. И когда писалась официальная история России, о нем некому было сложить хвалебную оду, которой он заслуживает намного больше некоторых других князей того времени, имена которых всем хорошо известны. К тому же, и князь Святослав Ростилавич и его соратник новгородский посадник Захарий враждовали с могущественным владимирским князем Андреем Боголюбским. И это много объясняет, не так ли?

Благодарю за внимание.
Сергей Воробьев.

15.07.1240 (28.07). – Победа Князя Александра Невского над шведскими рыцарями (Невская битва)

Невская битва

Пытались воспользоваться не только немецкие рыцари (), но и до них шведы – также с настойчивого поощрения папы Римского. Точно идя на магометан во Святую Землю, с пением священных гимнов, с крестом впереди, вошли шведские крестоносцы на свои корабли летом 1240 г. Остановившись в устье реки Ижоры (притока Невы), шведский военачальник Биргер, не сомневаясь в своей победе, «загордевся» и послал сказать : «Выходи против меня, если можешь сопротивляться! Я уже здесь и пленю твою землю».

Получив этот надменный вызов и узнав об огромном воинстве пришельцев, Александр «разгорелся сердцем», как говорит летописец. Немедленно приказав собраться своей малочисленной дружине, он оправился в собор Св. Софии (в Новгороде), упал на колени перед алтарем и стал, проливая горячие слезы, возносить Господу свою усердную молитву:

«Боже хвальный и праведный, Боже великий и крепкий, Боже превечный, сотворивый небо и землю и поставивый пределы языкам, и жити им повелевый, не преступая в чужие части... И ныне Владыко прещедрый!.. Слыши словеса гордого варвара сего, похваляющася разорити святую веру православную и пролити хоща кровь христианскую. Призри с небес и виждь и посети нас винограда Своего и суди обидящих мя, и возбрани борющихся со мною, и приими оружие и щит и стани в помощь мне, да не рекут врази наши, где есть Бог их? Ты бо еси Бог наш и на Тя уповаем».

Получив благословение епископа Спиридона, Александр, утирая слезы, вышел к собравшейся дружине и народу и объявил: «Братья! Не в силе Бог, а в правде!.. Не убоимся множества ратныя, яко с нами Бог!» Слова эти вызвали необычайное воодушевление православного люда.

Александр решил идти на врага немедленно, не ожидая ни сбора новгородцев, ни подкреплений от отца. Он правильно определил своим проникновенным взглядом полководца, что только полной внезапностью можно победить огромное вражеское воинство. При этом Александр не забывал о военных предосторожностях, поэтому за шведами зорко следил некий Пелгусий, который сообщал князю о количестве крестоносцев и о местах их станов. Пелгусий же рассказал Александру о чудном видении, которое он имел – ладье с гребцами и , и как сказал Борис: «Брат Глеб! Поспешим на помощь сроднику нашему Александру Ярославичу».

Незаметно подойдя к шведскому стану и призвав помощь Всевышнего, Александр смело ударил на врага, несясь впереди всех на своем борзом скакуне в сияющих доспехах, грозный и прекрасный, подобный архангелу Михаилу, архистратигу небесных сил.

Неожиданное появление наших отважных воинов, налетевших с громкими криками, произвело в шведском стане неописуемое смятение, ибо они не могли иметь и мысли о возможности нападения русских. В битве юный князь нанес своим копьем надменному Биргеру тяжелый удар по лицу, «возложил печать на лицо его», по выражению летописца. Бой кипел до ночи и Господь даровал нам полную победу.

Потери наши были изумительно малы – всего двадцать человек! Этим ничтожным потерям дивились и современники. Чудно и то, что на противоположном берегу Ижоры, где не было полков русских, было множество трупов шведских – то было следствием помощи небесной рати русскому воинству.

Малочисленные соратники Александра показали чудеса храбрости. Особенно отличились шесть человек: доблестный витязь Гавриил Олексич; новгородец Сбыслав Якунович; ловчий князя Яков Полочанин; новгородец Миша (спешившись, бросился в воду и погубил три шведских корабля!); отрок Савва, подсекший шатер Биргера; мужественный воин Ратмир, погибший от ран. Вечная им память!

За эту победу благодарное потомство дало двадцатилетнему князю Александру наименование Невского .

Св. князь Александр наносит рану в лицо Биргеру

15 июля 1240 года состоялась эпохальная битва на реке Неве. Русские войска под командованием одержали разгромную победу над шведской армией. После этого события Александр получил знаменитое прозвище Невский. Это имя известно каждому россиянину и по сей день.

Предыстория

Битва на реке Неве 1240 г. не началась спонтанно. Ей предшествовал целый ряд важных политических и исторических событий.

В первой половине 13 века шведы, объединившись с новгородцами, совершали регулярные набеги на финские племена. Они называли их карательными походами, целью которых было подчинить своей воле все больше людей. Больше всего от шведов страдали племена сумь и емь. Это и стало причиной затяжных конфликтов. Шведы опасались удара со стороны финнов, поэтому стремились окрестить их и сделать своими союзниками.

На этом завоеватели не остановились. Они периодически осуществляли грабительские рейды по землям вдоль Невы, а также непосредственно на новгородской территории. Швеция была существенно ослаблена внутриусобными конфликтами, поэтому она стремилась привлечь как можно больше воинов и знати на свою сторону. Не гнушались они уговорами перетянуть на свою сторону и любителей легкой наживы. На протяжении длительного времени финно-карельские войска совершали набеги на шведские земли, а в 1187 году и вовсе объединились с новгородцами. Они сожгли Сигтуну - древнюю столицу Швеции.

Это противостояние продолжалось долго. Каждая его сторона, и шведская, и русская, стремилась установить свою власть на Ижорской земле, которая располагалась вдоль Невы, а также на Карельском перешейке.

Знаковой датой, предшествующей такому знаменитому событию, как битва на реке Неве, стало провозглашение второго крестового похода на Финляндию папой Римским Григорием IX в декабре 1237 года. В июне 1238 года король Дании Вольдемар II и магистр объединенного ордена Герман фон Балк договорились о разделе эстонского государства, а также о начале военных действий против Руси в Прибалтике с привлечением шведов. Именно этим и была спровоцирована битва на реке Неве. Дата, события которой известны и сейчас, стала отправной точкой в истории Руси и ее отношений с соседними государствами. Бой показал способность нашего государства дать отпор мощной армии врага. Следует учитывать тот факт, что битва на реке Неве произошла в сложное время. Русские земли только начали оправляться после многолетнего монгольского нашествия и силы войска были существенно ослаблены.

Битва на реке Неве: источники

Сведения о столь давних событиях историкам приходится собирать буквально по крупицам. Многих исследователей интересует такого события, как битва на реке Неве, дата. Кратко сражение описывается в хронологических документах. Конечно, такие источники немногочисленны. Одним из наиболее известных можно назвать Новгородскую первую летопись. Также информацию можно почерпнуть и из повести о житии Александра Невского. Предполагается, что она была написана современниками тех событий не позднее восьмидесятых годов XIII века.

Если рассматривать скандинавские источники, то в них не содержится подробных сведений о таких знаменательных сражениях, как битва на реке Неве и Ледовое побоище. Можно лишь прочитать о том, что небольшой шведский отряд потерпел поражение в рамках финляндского крестового похода.

Также доподлинно не известно, кто возглавлял скандинавское войско. Основываясь на русских источниках, ученые говорят о том, что это был зять короля Биргер Магнуссон.

Но ярлом Швеции он стал только в 1248 году, а на момент сражении им являлся Ульф Фаси, который, скорее всего, и возглавлял поход. При этом Биргер в нем не участвовал, хотя существует и противоположное мнение. Так, результаты археологических раскопок свидетельствуют о том, что Биргер получил ранение в лицевую часть головы при жизни. Это совпадает со сведениями о том, что Александр Невский ранил в глаз самого короля.

Битва на реке Неве: дата

Исторические события вплоть до XVI века не были зафиксированы в определенных официальных источниках. Очень часто историки не могут установить точный день или даже приблизительный период, когда произошло то или иное сражение. Но это не относится к такому важному событию, как битва на реке Неве. В каком году она произошла? На этот вопрос историки знают точный ответ. Этот бой датируется 15 июля 1240 года.

События перед битвой

Ни одно сражение не начинается спонтанно. Произошел и ряд событий, повлекших такой сложный момент, как битва на реке Неве. Год, в который она произошла, начался для шведов объединением с новгородцами. Летом их корабли прибыли в устье Невы. Шведы и их союзники высадились на побережье и раскинули свои шатры. Это происходило в месте, где Ижора впадает в Неву.

Состав войска был разношерстным. В него входили шведы, новгородцы, норвежцы, представители финских племен и, конечно, католические епископы. Границы Новгородских земель находились под защитой морской охраны. Ее обеспечивали ижоряне в устье Невы, по обеим сторонам Финского залива. Именно старейшина этой охраны Пелгусий на рассвете июльского дня и обнаружил, что шведская флотилия уже близко. Об этом гонцы поспешили сообщить князю Александру.

Ливонский поход шведов на Русь начался только в августе, что говорит о том, что они занимали выжидательную позицию, а также о незамедлительной и молниеносной реакции князя Александра. Получив известие о том, что противник уже близко, он решил действовать самостоятельно, не прибегая к помощи своего отца. Александр Ярославович выступил в бой с малой дружиной. Битва на реке Неве стала шансом для молодого князя проявить себя как полководца. Поэтому многие войска не успели присоединиться к нему. На стороне Александра выступали и ладожские ополченцы, которые примкнули к нему по пути.

Согласно существовавшим тогда обычаям, вся дружина собралась у собора Святой Софии, где была благословлена архиепископом Спиридоном. Тогда же Александр произнес напутственную речь, цитаты из которой известны и сейчас: "Не в силе Бог, а в правде!"

Отряд двигался по суше вдоль Волхова до самой Ладоги. Оттуда он повернул к устью Ижоры. По большей части войско состояло из конных воинов, но была и пехота. Чтобы сэкономить время в пути, эта часть отряда также передвигалась на лошадях.

Хронология битвы

Сражение началось 15 июля 1940 года. Известно, что в русском войске, помимо княжеской дружины, участвовали еще как минимум три отряда знатных новгородских полководцев, а также ладожане.

В "Житии" упоминаются имена шести воинов, которые совершили геройские поступки в ходе битвы.

Гаврило Олексеич поднялся на вражеский корабль, откуда был сброшен раненым, но несмотря на это вновь поднялся на борт и продолжал сражаться. Сбыслав Якунович был вооружен только топором, но тем не менее бросился в самую гущу боя. Не менее отважно сражался и ловчий Александра Яков Полочанин. Отрок Савва ворвался во вражеский лагерь и подсек шатер шведов. Миша из Новгорода принял участие в пешем сражении и потопил три корабля противника. Ратмир, слуга Александра Ярославовчиа, отважно сражался с несколькими шведами, после чего был ранен и погиб на поле боя.

Сражение продолжалось с утра и до вечера. К ночи противники разошлись. Шведы, поняв, что потерпели сокрушительное поражение, отступили на своих уцелевших кораблях и переправились на противоположный берег.

Известно, что русское войско не преследовало врага. Причина этого неизвестна. Возможно, сказался рыцарский обычай не препятствовать во время передышки хоронить своих бойцов. Может быть, Александр не видел необходимости добивать кучку оставшихся шведов и не пожелал рисковать своим войском.

Потери русского отряда составили ХХ знатных воинов, а также сюда следует прибавить их дружинников. Среди шведов же погибших было гораздо больше. Историки говорят о десятках, если не сотнях убитых воинов.

Итоги

Битва на реке Неве, дата которой запомнилась на века, позволила предупредить опасность наступления Швеции и Ордена на Русь в ближайшем будущем. Войско Александра решительно пресекло их вторжение на Ладогу и Новгород.

Однако новгородские бояре стали опасаться, что власть Александра над ними возрастет. Они начали строить молодому князю различные козни, в результате вынудив его уехать к своему отцу Ярославу. Однако очень скоро они попросили его вернуться, чтобы продолжить битву с который подошел к Пскову.

Память о сражении

Для того, чтобы не забывать о далеких событиях на Неве, потомки Александра стремились увековечить воспоминания о них. Так, были созданы монументальные архитектурные памятники, которые неоднократно реставрировались. Помимо этого, образ Александра Невского нашел свое отображение и на монетах и юбилейных марках.

Александро-Невская лавра

Это монолитное здание было воздвигнуто Петром I в 1710 году. Александро-Невский монастырь был построен в устье Черной реки в Санкт-Петербурге. В тот период ошибочно предполагалось, что битва происходила именно в этом месте. Вдохновителем и создателем лавры стал Впоследствии работу продолжили другие архитекторы.

В 1724 году сюда были перевезены останки Александра Ярославовича. Сейчас территория лавры является государственным национальным заповедником. В ансамбль входят несколько церквей, музей и кладбище. На нем покоятся такие знаменитые люди, как Михаил Ломоносов, Александр Суворов, Николай Карамзин, Михаил Глинка, Модест Мусоргский, Петр Чайковский, Федор Достоевский.

Церковь Александра Невского в Усть-Ижоре

Данное здание было воздвигнуто в честь победы в битве 1240 года. Дата постройки - 1711 год. Церковь несколько раз сильно горела и восстанавливалась. В конце XVIII века силами прихожан был построен каменный храм с и колокольней.

В 1934 году церковь была закрыта и долгое время использовалась как склад. Во время Ленинградской блокады башня храма была взорвана, так как служила ориентиром для немецкой артиллерии.

В 1990 году начались работы по реставрации церкви, а спустя несколько лет она была освящена. При храме есть небольшое кладбище, а также памятник-часовня с образом Александра Невского.

Печать монет и марок

Периодически изображение Александра Ярославовича используется и в печатном деле. Так, в 1995 году была выпущена памятная монета с его изображением. В юбилейные после битвы годы выпускаются и знаменательные марки, которые представляют большой интерес для филателистов.

Экранизации

В ленте снялись такие актеры, как Светлана Бакулина и Режиссер - Игорь Каленов.

И шведским войском. Александр Ярославич за победу и личную храбрость в бою получил почётное прозвище «Невский».

Предпосылки

Перед битвой

Летом 1240 года шведские корабли прибыли в устье реки Невы . Высадившись на берег, шведы и их союзники раскинули свои шатры в том месте, где Ижора впадала в Неву. Новгородская первая летопись старшего извода сообщает об этом так:

Согласно этому сообщению в составе войска шведов были норвежцы (мурмане) и представители финских племен (сумь и ѣмь), в войске находились также католические епископы. Границы Новгородской земли охранялись «сторожами»: в районе Невы, по обоим берегам Финского залива, находилась «морская стража» ижорян. На рассвете июльского дня 1240 года старейшина Ижорской земли Пелгусий, находясь в дозоре, обнаружил шведскую флотилию и спешно послал доложить обо всем Александру.

Отряд Александра продвигался сушей вдоль Волхова до Ладоги, затем повернул к устью Ижоры. Войско в основном состояло из конных воинов, но в нём были и пешие силы, которые для того, чтобы не терять время, также передвигались на лошадях.

Ход битвы

15 июля 1240 года началось сражение. Сообщение Первой новгородской летописи старшего извода достаточно кратко:

Александр «на лице самого короля оставил след острого копья своего…» . Кирпичников А. Н. трактует это сообщение как нарушение дружиной Александра строя отряда шведского короля уже при первом конном копейном столкновении. В русском войске помимо княжеского отряда были как минимум 3 отряда знатных новгородцев, имевших свои дружины, и ладожский отряд . В «Житии», которое имеется в младшем изводе Новгородской первой летописи, упоминаются шесть воинов, совершивших подвиги во время сражения (из них трое дружинников князя и трое новгородцев):

Летописи

Некоторые исследователи подвергают сомнению достоверность свидетельств о Невской битве .

Память о Невской битве

Александро-Невская лавра

30 августа 1724 года из Владимира сюда были перевезены останки Александра Ярославича. В 1797 году , при императоре Павле I , Александро-Невскому монастырю была присвоена степень лавры . В архитектурный ансамбль Александро-Невской лавры входят: Благовещенская церковь , Фёдоровская церковь , Троицкий собор и другие. Ныне Александро-Невская лавра - государственный заповедник, на территории которого расположен Музей городской скульптуры с некрополем XVIII века (Лазаревское кладбище) и некрополем мастеров искусств (Тихвинское кладбище). В лавре похоронены Михаил Васильевич Ломоносов , Александр Васильевич Суворов , Денис Иванович Фонвизин , Николай Михайлович Карамзин , Иван Андреевич Крылов , Михаил Иванович Глинка , Модест Петрович Мусоргский , Пётр Ильич Чайковский , Фёдор Михайлович Достоевский и многие другие деятели, вошедшие в историю России.

Церковь Александра Невского в Усть-Ижоре

В честь победы в Невской битве в Усть-Ижоре в 1711 году была построена деревянная церковь .

До начала нового столетия церковь несколько раз горела и несколько раз была восстановлена. В 1798 году на средства местных жителей был воздвигнут каменный храм с колокольней и чугунной решёткой.

Церковь располагается в Колпинском районе Санкт-Петербурга по адресу: пос. Усть-Ижора, Шлиссельбургское шоссе, 217.

Экранизация

В 2008 году на экраны вышел художественный фильм «Александр. Невская битва ».

На монетах и почтовых марках

См. также

Напишите отзыв о статье "Невская битва"

Примечания

Похлёбкин В. В. Внешняя политика Руси, России и СССР за 1000 лет в именах, датах, фактах. Москва. «Международные отношения». 1995 г.
Пашуто В. Т. Александр Невский. М.: Молодая гвардия, 1974. – 160 с.
. Две великих битвы Александра Невского . Проверено 21 сентября 2008. .
Барсов Н. П. . - Вильна: типография А. Сыркина, 1865. - 228 с.
. - Санкт-Петербург: типография В. Безобразова и компании, 1865. - Т. 2. - 898 с.
Ужанков А.
. Церковь святого благоверного князя Александра Невского в Усть-Ижоре . Проверено 22 сентября 2008. .
Анисимов Е. В. История России от Рюрика до Путина. Люди. События. Даты. Изд. 2-е, доп., 2010 год, 592 стр., ISBN 978-5-388-00696-7
. КНЯЗЬ АЛЕКСАНДР ЯРОСЛАВИЧ НЕВСКИЙ . .
Värmlandståget 1225.Ulf Sundberg. 1999. Svenskt Militärhistoriskt Bibliotek.
Freden i Lödöse 1249. Ulf Sundberg. 1997. Svenskt Militärhistoriskt Bibliotek
The image of Alexander Nevskij in the battle of Ivan IV against the infidels. Mari Mäki-Petäys. XX valtakunnallinen yleisen historian tutkijaseminaari. 2001. Tampere.
Tampereen ortodoksisen kirkon 100-vuotisjuhlassa pidetty juhlapuhe 6.11.1999. Jukka Korpela. Suomen ortodoksinen kirkkokunta
Александр Нестеренко. «Александр Невский» Издательство: Олма-Пресс. Серия: Альтернатива. История, которую мы не знаем ISBN 5-224-05360-9
. Невская битва 1240 . Проверено 21 сентября 2008.
Чеснокова А. Н. Парадный въезд в новую страницу // Невский проспект. - Л. : Лениздат, 1985. - С. 7-9. - 208 с. - (Туристу о Ленинграде).
. Александра Невского в Усть-Ижоре церковь . Проверено 22 сентября 2008.
. Мой мир@Mail.Ru (недоступная ссылка - история ) (12 ноября 2008). Проверено 25 января 2016. .

Ссылки

Отрывок, характеризующий Невская битва

– То то смеху, – сказал он, возвращаясь. – Два хранцуза пристали. Один мерзлый вовсе, а другой такой куражный, бяда! Песни играет.
– О о? пойти посмотреть… – Несколько солдат направились к пятой роте.

Пятая рота стояла подле самого леса. Огромный костер ярко горел посреди снега, освещая отягченные инеем ветви деревьев.
В середине ночи солдаты пятой роты услыхали в лесу шаги по снегу и хряск сучьев.
– Ребята, ведмедь, – сказал один солдат. Все подняли головы, прислушались, и из леса, в яркий свет костра, выступили две, держащиеся друг за друга, человеческие, странно одетые фигуры.
Это были два прятавшиеся в лесу француза. Хрипло говоря что то на непонятном солдатам языке, они подошли к костру. Один был повыше ростом, в офицерской шляпе, и казался совсем ослабевшим. Подойдя к костру, он хотел сесть, но упал на землю. Другой, маленький, коренастый, обвязанный платком по щекам солдат, был сильнее. Он поднял своего товарища и, указывая на свой рот, говорил что то. Солдаты окружили французов, подстелили больному шинель и обоим принесли каши и водки.
Ослабевший французский офицер был Рамбаль; повязанный платком был его денщик Морель.
Когда Морель выпил водки и доел котелок каши, он вдруг болезненно развеселился и начал не переставая говорить что то не понимавшим его солдатам. Рамбаль отказывался от еды и молча лежал на локте у костра, бессмысленными красными глазами глядя на русских солдат. Изредка он издавал протяжный стон и опять замолкал. Морель, показывая на плечи, внушал солдатам, что это был офицер и что его надо отогреть. Офицер русский, подошедший к костру, послал спросить у полковника, не возьмет ли он к себе отогреть французского офицера; и когда вернулись и сказали, что полковник велел привести офицера, Рамбалю передали, чтобы он шел. Он встал и хотел идти, но пошатнулся и упал бы, если бы подле стоящий солдат не поддержал его.
– Что? Не будешь? – насмешливо подмигнув, сказал один солдат, обращаясь к Рамбалю.
– Э, дурак! Что врешь нескладно! То то мужик, право, мужик, – послышались с разных сторон упреки пошутившему солдату. Рамбаля окружили, подняли двое на руки, перехватившись ими, и понесли в избу. Рамбаль обнял шеи солдат и, когда его понесли, жалобно заговорил:
– Oh, nies braves, oh, mes bons, mes bons amis! Voila des hommes! oh, mes braves, mes bons amis! [О молодцы! О мои добрые, добрые друзья! Вот люди! О мои добрые друзья!] – и, как ребенок, головой склонился на плечо одному солдату.
Между тем Морель сидел на лучшем месте, окруженный солдатами.
Морель, маленький коренастый француз, с воспаленными, слезившимися глазами, обвязанный по бабьи платком сверх фуражки, был одет в женскую шубенку. Он, видимо, захмелев, обнявши рукой солдата, сидевшего подле него, пел хриплым, перерывающимся голосом французскую песню. Солдаты держались за бока, глядя на него.
– Ну ка, ну ка, научи, как? Я живо перейму. Как?.. – говорил шутник песенник, которого обнимал Морель.
Vive Henri Quatre,
Vive ce roi vaillanti –
[Да здравствует Генрих Четвертый!
Да здравствует сей храбрый король!
и т. д. (французская песня) ]
пропел Морель, подмигивая глазом.
Сe diable a quatre…
– Виварика! Виф серувару! сидябляка… – повторил солдат, взмахнув рукой и действительно уловив напев.
– Вишь, ловко! Го го го го го!.. – поднялся с разных сторон грубый, радостный хохот. Морель, сморщившись, смеялся тоже.
– Ну, валяй еще, еще!
Qui eut le triple talent,
De boire, de battre,
Et d"etre un vert galant…
[Имевший тройной талант,
пить, драться
и быть любезником…]
– A ведь тоже складно. Ну, ну, Залетаев!..
– Кю… – с усилием выговорил Залетаев. – Кью ю ю… – вытянул он, старательно оттопырив губы, – летриптала, де бу де ба и детравагала, – пропел он.
– Ай, важно! Вот так хранцуз! ой… го го го го! – Что ж, еще есть хочешь?
– Дай ему каши то; ведь не скоро наестся с голоду то.
Опять ему дали каши; и Морель, посмеиваясь, принялся за третий котелок. Радостные улыбки стояли на всех лицах молодых солдат, смотревших на Мореля. Старые солдаты, считавшие неприличным заниматься такими пустяками, лежали с другой стороны костра, но изредка, приподнимаясь на локте, с улыбкой взглядывали на Мореля.
– Тоже люди, – сказал один из них, уворачиваясь в шинель. – И полынь на своем кореню растет.
– Оо! Господи, господи! Как звездно, страсть! К морозу… – И все затихло.
Звезды, как будто зная, что теперь никто не увидит их, разыгрались в черном небе. То вспыхивая, то потухая, то вздрагивая, они хлопотливо о чем то радостном, но таинственном перешептывались между собой.

Х
Войска французские равномерно таяли в математически правильной прогрессии. И тот переход через Березину, про который так много было писано, была только одна из промежуточных ступеней уничтожения французской армии, а вовсе не решительный эпизод кампании. Ежели про Березину так много писали и пишут, то со стороны французов это произошло только потому, что на Березинском прорванном мосту бедствия, претерпеваемые французской армией прежде равномерно, здесь вдруг сгруппировались в один момент и в одно трагическое зрелище, которое у всех осталось в памяти. Со стороны же русских так много говорили и писали про Березину только потому, что вдали от театра войны, в Петербурге, был составлен план (Пфулем же) поимки в стратегическую западню Наполеона на реке Березине. Все уверились, что все будет на деле точно так, как в плане, и потому настаивали на том, что именно Березинская переправа погубила французов. В сущности же, результаты Березинской переправы были гораздо менее гибельны для французов потерей орудий и пленных, чем Красное, как то показывают цифры.
Единственное значение Березинской переправы заключается в том, что эта переправа очевидно и несомненно доказала ложность всех планов отрезыванья и справедливость единственно возможного, требуемого и Кутузовым и всеми войсками (массой) образа действий, – только следования за неприятелем. Толпа французов бежала с постоянно усиливающейся силой быстроты, со всею энергией, направленной на достижение цели. Она бежала, как раненый зверь, и нельзя ей было стать на дороге. Это доказало не столько устройство переправы, сколько движение на мостах. Когда мосты были прорваны, безоружные солдаты, московские жители, женщины с детьми, бывшие в обозе французов, – все под влиянием силы инерции не сдавалось, а бежало вперед в лодки, в мерзлую воду.
Стремление это было разумно. Положение и бегущих и преследующих было одинаково дурно. Оставаясь со своими, каждый в бедствии надеялся на помощь товарища, на определенное, занимаемое им место между своими. Отдавшись же русским, он был в том же положении бедствия, но становился на низшую ступень в разделе удовлетворения потребностей жизни. Французам не нужно было иметь верных сведений о том, что половина пленных, с которыми не знали, что делать, несмотря на все желание русских спасти их, – гибли от холода и голода; они чувствовали, что это не могло быть иначе. Самые жалостливые русские начальники и охотники до французов, французы в русской службе не могли ничего сделать для пленных. Французов губило бедствие, в котором находилось русское войско. Нельзя было отнять хлеб и платье у голодных, нужных солдат, чтобы отдать не вредным, не ненавидимым, не виноватым, но просто ненужным французам. Некоторые и делали это; но это было только исключение.
Назади была верная погибель; впереди была надежда. Корабли были сожжены; не было другого спасения, кроме совокупного бегства, и на это совокупное бегство были устремлены все силы французов.
Чем дальше бежали французы, чем жальче были их остатки, в особенности после Березины, на которую, вследствие петербургского плана, возлагались особенные надежды, тем сильнее разгорались страсти русских начальников, обвинявших друг друга и в особенности Кутузова. Полагая, что неудача Березинского петербургского плана будет отнесена к нему, недовольство им, презрение к нему и подтрунивание над ним выражались сильнее и сильнее. Подтрунивание и презрение, само собой разумеется, выражалось в почтительной форме, в той форме, в которой Кутузов не мог и спросить, в чем и за что его обвиняют. С ним не говорили серьезно; докладывая ему и спрашивая его разрешения, делали вид исполнения печального обряда, а за спиной его подмигивали и на каждом шагу старались его обманывать.
Всеми этими людьми, именно потому, что они не могли понимать его, было признано, что со стариком говорить нечего; что он никогда не поймет всего глубокомыслия их планов; что он будет отвечать свои фразы (им казалось, что это только фразы) о золотом мосте, о том, что за границу нельзя прийти с толпой бродяг, и т. п. Это всё они уже слышали от него. И все, что он говорил: например, то, что надо подождать провиант, что люди без сапог, все это было так просто, а все, что они предлагали, было так сложно и умно, что очевидно было для них, что он был глуп и стар, а они были не властные, гениальные полководцы.
В особенности после соединения армий блестящего адмирала и героя Петербурга Витгенштейна это настроение и штабная сплетня дошли до высших пределов. Кутузов видел это и, вздыхая, пожимал только плечами. Только один раз, после Березины, он рассердился и написал Бенигсену, доносившему отдельно государю, следующее письмо:
«По причине болезненных ваших припадков, извольте, ваше высокопревосходительство, с получения сего, отправиться в Калугу, где и ожидайте дальнейшего повеления и назначения от его императорского величества».
Но вслед за отсылкой Бенигсена к армии приехал великий князь Константин Павлович, делавший начало кампании и удаленный из армии Кутузовым. Теперь великий князь, приехав к армии, сообщил Кутузову о неудовольствии государя императора за слабые успехи наших войск и за медленность движения. Государь император сам на днях намеревался прибыть к армии.
Старый человек, столь же опытный в придворном деле, как и в военном, тот Кутузов, который в августе того же года был выбран главнокомандующим против воли государя, тот, который удалил наследника и великого князя из армии, тот, который своей властью, в противность воле государя, предписал оставление Москвы, этот Кутузов теперь тотчас же понял, что время его кончено, что роль его сыграна и что этой мнимой власти у него уже нет больше. И не по одним придворным отношениям он понял это. С одной стороны, он видел, что военное дело, то, в котором он играл свою роль, – кончено, и чувствовал, что его призвание исполнено. С другой стороны, он в то же самое время стал чувствовать физическую усталость в своем старом теле и необходимость физического отдыха.
29 ноября Кутузов въехал в Вильно – в свою добрую Вильну, как он говорил. Два раза в свою службу Кутузов был в Вильне губернатором. В богатой уцелевшей Вильне, кроме удобств жизни, которых так давно уже он был лишен, Кутузов нашел старых друзей и воспоминания. И он, вдруг отвернувшись от всех военных и государственных забот, погрузился в ровную, привычную жизнь настолько, насколько ему давали покоя страсти, кипевшие вокруг него, как будто все, что совершалось теперь и имело совершиться в историческом мире, нисколько его не касалось.
Чичагов, один из самых страстных отрезывателей и опрокидывателей, Чичагов, который хотел сначала сделать диверсию в Грецию, а потом в Варшаву, но никак не хотел идти туда, куда ему было велено, Чичагов, известный своею смелостью речи с государем, Чичагов, считавший Кутузова собою облагодетельствованным, потому что, когда он был послан в 11 м году для заключения мира с Турцией помимо Кутузова, он, убедившись, что мир уже заключен, признал перед государем, что заслуга заключения мира принадлежит Кутузову; этот то Чичагов первый встретил Кутузова в Вильне у замка, в котором должен был остановиться Кутузов. Чичагов в флотском вицмундире, с кортиком, держа фуражку под мышкой, подал Кутузову строевой рапорт и ключи от города. То презрительно почтительное отношение молодежи к выжившему из ума старику выражалось в высшей степени во всем обращении Чичагова, знавшего уже обвинения, взводимые на Кутузова.
Разговаривая с Чичаговым, Кутузов, между прочим, сказал ему, что отбитые у него в Борисове экипажи с посудою целы и будут возвращены ему.
– C"est pour me dire que je n"ai pas sur quoi manger… Je puis au contraire vous fournir de tout dans le cas meme ou vous voudriez donner des diners, [Вы хотите мне сказать, что мне не на чем есть. Напротив, могу вам служить всем, даже если бы вы захотели давать обеды.] – вспыхнув, проговорил Чичагов, каждым словом своим желавший доказать свою правоту и потому предполагавший, что и Кутузов был озабочен этим самым. Кутузов улыбнулся своей тонкой, проницательной улыбкой и, пожав плечами, отвечал: – Ce n"est que pour vous dire ce que je vous dis. [Я хочу сказать только то, что говорю.]
В Вильне Кутузов, в противность воле государя, остановил большую часть войск. Кутузов, как говорили его приближенные, необыкновенно опустился и физически ослабел в это свое пребывание в Вильне. Он неохотно занимался делами по армии, предоставляя все своим генералам и, ожидая государя, предавался рассеянной жизни.
Выехав с своей свитой – графом Толстым, князем Волконским, Аракчеевым и другими, 7 го декабря из Петербурга, государь 11 го декабря приехал в Вильну и в дорожных санях прямо подъехал к замку. У замка, несмотря на сильный мороз, стояло человек сто генералов и штабных офицеров в полной парадной форме и почетный караул Семеновского полка.
Курьер, подскакавший к замку на потной тройке, впереди государя, прокричал: «Едет!» Коновницын бросился в сени доложить Кутузову, дожидавшемуся в маленькой швейцарской комнатке.
Через минуту толстая большая фигура старика, в полной парадной форме, со всеми регалиями, покрывавшими грудь, и подтянутым шарфом брюхом, перекачиваясь, вышла на крыльцо. Кутузов надел шляпу по фронту, взял в руки перчатки и бочком, с трудом переступая вниз ступеней, сошел с них и взял в руку приготовленный для подачи государю рапорт.
Беготня, шепот, еще отчаянно пролетевшая тройка, и все глаза устремились на подскакивающие сани, в которых уже видны были фигуры государя и Волконского.
Все это по пятидесятилетней привычке физически тревожно подействовало на старого генерала; он озабоченно торопливо ощупал себя, поправил шляпу и враз, в ту минуту как государь, выйдя из саней, поднял к нему глаза, подбодрившись и вытянувшись, подал рапорт и стал говорить своим мерным, заискивающим голосом.
Государь быстрым взглядом окинул Кутузова с головы до ног, на мгновенье нахмурился, но тотчас же, преодолев себя, подошел и, расставив руки, обнял старого генерала. Опять по старому, привычному впечатлению и по отношению к задушевной мысли его, объятие это, как и обыкновенно, подействовало на Кутузова: он всхлипнул.
Государь поздоровался с офицерами, с Семеновским караулом и, пожав еще раз за руку старика, пошел с ним в замок.
Оставшись наедине с фельдмаршалом, государь высказал ему свое неудовольствие за медленность преследования, за ошибки в Красном и на Березине и сообщил свои соображения о будущем походе за границу. Кутузов не делал ни возражений, ни замечаний. То самое покорное и бессмысленное выражение, с которым он, семь лет тому назад, выслушивал приказания государя на Аустерлицком поле, установилось теперь на его лице.
Когда Кутузов вышел из кабинета и своей тяжелой, ныряющей походкой, опустив голову, пошел по зале, чей то голос остановил его.
– Ваша светлость, – сказал кто то.
Кутузов поднял голову и долго смотрел в глаза графу Толстому, который, с какой то маленькою вещицей на серебряном блюде, стоял перед ним. Кутузов, казалось, не понимал, чего от него хотели.
Вдруг он как будто вспомнил: чуть заметная улыбка мелькнула на его пухлом лице, и он, низко, почтительно наклонившись, взял предмет, лежавший на блюде. Это был Георгий 1 й степени.

На другой день были у фельдмаршала обед и бал, которые государь удостоил своим присутствием. Кутузову пожалован Георгий 1 й степени; государь оказывал ему высочайшие почести; но неудовольствие государя против фельдмаршала было известно каждому. Соблюдалось приличие, и государь показывал первый пример этого; но все знали, что старик виноват и никуда не годится. Когда на бале Кутузов, по старой екатерининской привычке, при входе государя в бальную залу велел к ногам его повергнуть взятые знамена, государь неприятно поморщился и проговорил слова, в которых некоторые слышали: «старый комедиант».
Неудовольствие государя против Кутузова усилилось в Вильне в особенности потому, что Кутузов, очевидно, не хотел или не мог понимать значение предстоящей кампании.
Когда на другой день утром государь сказал собравшимся у него офицерам: «Вы спасли не одну Россию; вы спасли Европу», – все уже тогда поняли, что война не кончена.
Один Кутузов не хотел понимать этого и открыто говорил свое мнение о том, что новая война не может улучшить положение и увеличить славу России, а только может ухудшить ее положение и уменьшить ту высшую степень славы, на которой, по его мнению, теперь стояла Россия. Он старался доказать государю невозможность набрания новых войск; говорил о тяжелом положении населений, о возможности неудач и т. п.
При таком настроении фельдмаршал, естественно, представлялся только помехой и тормозом предстоящей войны.
Для избежания столкновений со стариком сам собою нашелся выход, состоящий в том, чтобы, как в Аустерлице и как в начале кампании при Барклае, вынуть из под главнокомандующего, не тревожа его, не объявляя ему о том, ту почву власти, на которой он стоял, и перенести ее к самому государю.
С этою целью понемногу переформировался штаб, и вся существенная сила штаба Кутузова была уничтожена и перенесена к государю. Толь, Коновницын, Ермолов – получили другие назначения. Все громко говорили, что фельдмаршал стал очень слаб и расстроен здоровьем.